«Пустынь Бело-Бережская стоит между двумя городами, Карачевым и Брянском, от первого верстах в тридцати и от второго ‒ в двенадцати, и верстах в трех от платформы Риго-Орловской ж.д. Возле платформы устроена от монастыря гостиница, где к каждому поезду выезжают монастырские, довольно удобные, «линейки», на которых богомольцы доставляются в пустынь». 
Из издания Брянской Бело-Бережской пустыни 1909 г. 

      Читая жития святых, нередко поражаешься тем подвигам, которые вершили в давние времена подвижники веры и благочестия, как подвизающиеся в монастырях, так и отшельники, столпники и прочие угодники Христовы. Одни из них вкушали пищу единожды в неделю, другие носили тяжелейшие вериги, третьи денно и нощно вершили молитву почти без сна… Не счесть всех подвигов, которые совершались во имя Господа Иисуса Христа и спасения.

В наше время монашеская жизнь несколько изменилась, особенно с внешней стороны. Многие монастыри достаточно обустроены и в бытовом, и в техническом отношении. Компьютер в монашеской келье стал уже привычным явлением, также как и мобильные телефоны со всякими многофункциональными настройками или смартфоны. Некоторые монашествующие с техническим прогрессом уже давно на «ты» и преуспевают во всем этом не хуже мирян. Это естественный процесс и не нарушает никаких церковных канонов. 

Однако и в наше время есть подвижники, которые вершат подвиги подстать древним отцам. Недавно автор этих строк познакомился в Белобережской пустыни, что в Брянской области, с монахом Парфением (подлинное имя он просил по понятным причинам не называть), который по благословению настоятеля пустыни пребывает в отшельничестве уже несколько лет. Монастырь он посещает только по большим праздникам или по какой-либо нужде. А так живет в лесу в вырытой им землянке без света и какой-либо связи, уповая только на Бога. Подвижник на удивление оказался открытым и достаточно общительным человеком, и наша беседа получилась простой и ненавязчивой. Познакомились мы после Всенощной накануне престольного праздника в честь иконы Божией Матери «Троеручица». Это один из главных праздников обители. О. Парфений взял благословение на беседу у настоятеля, и после праздничной трапезы мы отправились к его землянке, предварительно побывав на новом монастырском кладбище, где покоятся останки монахов, почивших в пустыни уже в наше время. 

     До революции 1917 г. на великие и приходские праздники в пустынь приезжало до 6000 паломников, особенно в дни почитания Иоанна Крестителя, на Троицын день и на празднование в честь иконы Божией Матери «Троеручица». В нынешний праздник присутствовало около 100 человек. Как это ни удивительно, но пустынь в то время окружали дремучие леса, а г. Брянск, вблизи которого она располагалась, был лишь уездным городом Орловской губернии. В середине XIX и в начале XX вв. Белобережский монастырь считался одним из самых больших и известнейших в центральной России. В нем насчитывалось около 400 монахов. Сегодня вместе с настоятелем, не считая трудников, ‒ 6 человек. 
Нынешний настоятель пустыни о. Глеб (Шматов) поведал об одном трагическом случае, который произошел в середине XIX в. На один из престольных праздников во время крестного хода при большом стечении народа в пустыни насмерть задавили молодую княгиню, приехавшую на богомолье. Здесь же ее отпели и похоронили. Памятник княгини чудом сохранился и находится сейчас на новом монастырском кладбище. На месте старого монастырского кладбища в советское время власти распорядились вырыть озеро.

       Нужно сказать, что отшельничество, уход из мира в отдаленные глухие места, лесные дебри, не есть что-то особенное новое в церковной жизни. Это, в сущности, самый распространенный способ подвижничества, который был в Древней Руси. Подвижники строили себе кельи или рыли землянки, обустраивали домашнюю церковь и вершили свои подвиги. Постепенно про них узнавали, к ним приходили другие, ищущие уединения и монашеского поприща, и таким образом на этих местах впоследствии возникали монастыри, скиты и даже лавры. Такими подвижниками были, к примеру, преподобные Павел Обнорский, Арсений Комельский, Александр Свирский, Мефодий Пешношский и многие другие. Да и великие столпы Русской Православной Церкви преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский в свое время также уходили в отшельничество.

       Как рассказал о. Парфений, к отшельничеству его подвиг один случай. В одном из монастырей, где он подвизался до перехода в Белобережскую пустынь, у него было послушание: сжигать прочитанные записки о здравии и об упокоении, испорченные богослужебные и прочие церковные книги. И вот однажды в его руках оказалась книга о преподобном Макарии Великом, лишенная обложки и с разорванными страницами. В огонь он ее бросить не решился, с жадностью прочитал и понял, что книгу эту ему Сам Бог послал. Вот это именно то, что ему по душе. Внутри себя он ощутил неизреченную радость и непреодолимое желание искать свою «египетскую пустыню» и подвизаться в отшельничестве как тот великий святой. Потом год он прожил в бывшей партизанской землянке.

       О себе о. Парфений кратко поведал, что родился он на Алтае, с детства привык охотиться и рыбачить. Лес и горы ‒ это его стихия и одиночество ему сродни. После армии восемь лет работал в Амурской области, строил БАМ, потом 15 лет прожил в Якутии… Имел семью, четверых детей. Затем случились нестроения в личной жизни, и он стал размышлять, как жить дальше. И тут вдруг ему попалась книга об Оптинских старцах. Решил, что это не случайно и отправился в Оптину…

       «Две книги предопределили мою жизнь в лоне церкви, ‒ рассуждает о. Парфений, ‒ книга про Оптинских старцев привела меня в монастырь, а про преподобного Макария Великого подвигла к отшельничеству. Конечно, не возможно нынче понести таких подвигов, какие совершали древние подвижники. Теперь больше спасаемся немощами и скорбями. Тем более, я начал церковную жизнь уже в зрелом возрасте».

       О. Парфений подвизался в нескольких монастырях. Был сначала лет десять трудником, три года послушником. В Белобережской пустыни принял иночество и затем его постригли в следующую степень монашества с наречением нового имени.

       Когда благословился на отшельничество, первый год прожил в пещере, которую ископал за рекой, примерно в километре от монастыря. Зимовал без всякого отопления. Говорит, что в земле тепло, а если ставить что-либо на поверхности, то нужна, конечно, печка. Прожил так недолго. Как он выразился, по весне охотники начали бабахать из ружей над самым ухом. «Едва сосредоточишься на молитву, а тут тебе бах, бах… Пришлось искать другое место». Однажды о. Парфений довольно долго не приходил в монастырь и настоятель с еще одним монахом пошли его наведывать, не болен ли, да и жив ли вообще… Подошли к тому месту, где должна была быть его «келья», стали звать. (Они лишь примерно знали, где он находится). О. Парфений начал отзываться. Сразу из пещеры он вылезти не мог. Они ходили вокруг, слышали его голос и не могли понять, откуда он исходит. Думали, просто какое-то наваждение, пока о. Парфений не разгреб листву и мох, закрывавшие вход в пещеру, и не показался прямо возле их ног. Удивлению братии не было предела.

       Беседуя, мы прошли около двух километров лугом и дошли до небольшой речки возле леса, отведали там лесной малинки, которой уродилось в этот год достаточно много, и свернули в лесную чащу. Пройдя метров триста-четыреста по узкой тропинке, пришли к жилищу отшельника. Оно состояло из трех строений: землянки с деревянной окрашенной дверью и небольшой крышей; навеса с поленницами дров, накрытых пленкой, посреди которых небольшое пространство с чугунками, которое о. Парфений называет столовой; чуть поодаль ‒ отхожее место. Землянка очень тесная. В ней можно только лежать или сидеть. Молитвенное правило о. Парфений читает, сидя перед горящей у самого выхода свечой. Печки в землянке нет. В холодное время года обогревается керосиновой лампой «Летучая мышь». Подвижник утверждает, что для него тепла вполне хватает. Питается о. Парфений один раз в день. После утреннего молитвенного правила варит в чугунке кашу. Говорит, что на подножном корму так, как Серафим Саровский, он не потянет. Здоровье уже не то. Он соорудил мостик через речку, которая протекает в двадцати шагах от его жилья. За речкой развел небольшой огородик, где сажает всякую зелень и картошку. Есть у него и общемонастырское послушание: собирать травы для братии монастыря и паломников. Обычно он заготавливает цветы липы, листья брусники, иван-чай, чабрец… Чай в монастыре действительно очень ароматный. Как выяснилось, он из трав, заготовленных о. Парфением. Я спросил про грибы и ягоды… О. Парфений ответил: «Так как это делают местные грибники и ягодники, я не поступает. Идешь, бывало, в Якутии по тропинке, смотришь только справа и слева. Что попалось, то твое. А так, чтобы специально ходить по лесу и собирать… Я так не привык… Для меня итак всего хватает».

       Далее речь зашла по поводу искушений и духовной жизни. «А как же не быть искушениям, ‒ продолжил о. Парфений. ‒ Господь в покое никогда никого не спасает. С помыслами приходится бороться постоянно, каждую секунду. Лукавому неприятно было, когда евреи выходили из Египта, фараон за ними погнался… Так и за нами гонится мысленный фараон, когда мы хотим спасаться. Бывают и другие искушения: то муравьи, то комары. Никакой химией не пользуюсь. Иногда мимо проходят грибники, пытаются что-либо спрашивать… Но мне пока лучше побыть в одиночестве. Избегать лишних разговоров, осуждений и всего такого. Сейчас столько разнообразной информации, интернет. На любой вопрос можно найти ответ. Но тут есть одно «но». Если путь не пройдешь своими ногами ‒ ничего не поймешь. Амвросий Оптинский говорил, что можно спастись и в миру, только не на яру. Господь смотрит по нашему желанию, то нам и дает. Я вот захотел жить так. Пожалуйста. Дальнейшее уже от меня зависит. Выдержу или нет. Хотя, если Господь не поможет, то не выдержу. Самое главное, чтобы было наше желание ко спасению. Духовное же возрастание идет постепенно. Как в обычной жизни, так и в духовной, нельзя стоять на месте, иначе упадешь. В нашей стране были годы безбожия и застоя, и многие нас обогнали. Теперь мы спохватились и начали догонять. Но это тоже борьба и искушения, и, конечно, необходимо терпение…
Мирским людям, которые идут к Богу, я, прежде всего, посоветовал бы найти хорошего духовника. Чтобы человек по своеволию не брал на себя преждевременных подвигов и был в послушании. Остальное Господь управит.

       Нужно опасаться зависти, из-за нее происходит много душевных нестроений. Муж вашей соседки, допустим, купил ей шубу. А ваша жена, к примеру, начинает вас теребить: «А я чем хуже». И дальше пошло и поехало. И так во всем. Всегда надо помнить, что за нами идут наши страсти. Мы становимся их переносчиками. Особенно когда много общаемся с разными людьми. Человек как губка… Ева чем согрешила? Сначала взглядом, а потом уже по наущению змея сорвала запретный плод. Так и мы: сначала обращаем на что-то внимание, а потом согрешаем. Не надо друг на друга смотреть. Равенства не было и не будет. Господь сколько разных деревьев создал! И все они растут в гармонии друг с другом. Много ли человеку для жизни надо? Я уверен, что сейчас любая верующая бабушка пенсионерка, получающая мизерную пенсию, половину денег отдает внукам и детям, а сама живет вообще на копейки. Вот она нам и пример…».

       Про молитвенное правило о Парфений сказал, что оно должно быть соразмерно нашим духовным силам. И потом пояснил: «Человек может перегрузиться, перемолиться, впасть в прелесть. Я как-то начал читать слишком много Псалтирь. Утром полностью вычитывал и вечером. Потом почувствовал, что нужно остановиться, иначе можно надорваться и душевно повредиться. В монастыре я имел благословение читать Неусыпаемую Псалтирь о упокоении и о здравии, поэтому имею некоторый опыт. Сейчас читаю обычное монашеское правило и Иисусову молитву.

       Бич всех живущих в одиночестве ‒ уныние. Если человек впадает в уныние, ему уже ничего не хочется делать ‒ ни молиться, ни трудиться. Бес уныния ‒ самый мерзопакостный. Антоний Великий, когда стал подвизаться, однажды впал в уныние. Тогда ему явился ангел в обличии послушника и на своем примере показал, что нужно понемногу молиться и понемногу трудиться, и все это чередовать. И так спасаться. Апостол Павел нас учит непрестанно молиться. Но это уже совершенство. Мы должны стремиться к совершенству, но только постепенно. Самое главное ‒ смирение. Без смирения нет спасения».
       Среди дремучего леса жилье подвижника очень неприметно. Только высокий деревянный крест на тропинке вблизи него обращает внимание, что здесь непростое место. По утрам к землянке иногда приходит лиса. О. Парфений ее подкармливает. Но до дружбы с диким животным, как это описывается в житиях святых, пока еще далеко… Мы тепло попрощались. Я попросил его святых молитв и тем же путем вернулся в монастырь.

       Первые монахи поселились в этих местах на берегу реки Снежеть в начале XVIII в. Они пришли сюда из Брянского Белопесоцкого монастыря и положили начало основанию обители. Со временем Белобережская пустынь не только созидалась материально, но и стала монастырем с богатейшими духовными традициями. Их появление прежде всего связано с именем преподобного Василия (Кишкина), который был здесь настоятелем с 1800 по 1804 гг. Он некоторое время подвизался на Афоне и впоследствии стал учеником известного старца Паисия Величковского, прославившимся восстановлением древних монашеских традиций, в т. ч. старчества. Благодаря о. Василию, Белобережская пустынь сделалась рассадником так называемого «умного духовного делания». Достойным приемником о. Василия стал иеромонах Леонид (в схиме Лев), впоследствии великий Оптинский старец. Именно в его бытность началось возрождение Оптиной как оплота старчества и духовничества в России. Он настоятельствовал в Белобережской обители с 1804 по 1808 гг. Здесь также подвизался некоторое время монах Моисей, ставший через несколько лет наместником Оптиной пустыни, схиархимандритом, который управлял Оптиной 37 лет.

       В 1916 г. пустынь владела 1895 десятинами леса и 473 десятинами пахотной и луговой земли. В неурожайные годы в трапезной, помимо братии, кормилось 300-400 человек. В ней насчитывалось 9 храмов. Все они были разрушены в безбожное время.

       В 2004 г. территорию бывшей пустыни передали Русской Православной Церкви. В 2016 г. был построен первый храм в честь Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

Монастырь постепенно возрождается и нуждается в помощи.

Пожертвования можно направлять по адресу: 241043, Брянская область, Брянский район, пос. Белобережский санаторий, ул. Центральная, Белобережская Иоанно-Предтеченская мужская пустынь, игумену Глебу (Шматову Борису Александровичу).
Или на расчетный счет Свенского монастыря с указанием: «пожертвование на Белобережскую пустынь».
Религиозная организация Свенский Успенский мужской монастырь п. Супонево Брянского района Брянской области Брянской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) ОПЕРАЦИОННЫЙ ОФИС В Г. БРЯНСКЕ ФИЛИАЛА ПАО БАНК ВТБ В Г. ВОРОНЕЖЕ БИК 042007835 ИНН 3207003194 КПП 324501001 Р/с 40703810926250000021 Кор. сч. 30101810100000000835

Владимир Панков